В середине 30-х годов Красная армия (РККА) считалась одной из сильнейших в мире. В её распоряжении были тысячи танков, самолётов, тяжёлых орудий. И оттого до сих пор не умолкают споры о том, почему эта грандиозная сила, прежде чем дойти до Праги, Вены и Берлина, одно за другим терпела тяжёлые поражения в боях с германским вермахтом. <!-- Google Tag Manager --> // <!-- End Google Tag Manager -->

Армия — не просто миллиметры брони и километры в час. Это сложные объединения разных видов войск, мозаика, в которой важен даже самый мелкий кусочек. Без своевременной доставки горючего и боеприпасов будут бесполезны даже самые лучшие танки. Гениальный полководец, не располагающий надёжной связью и разведкой, проиграет бой самому слабому противнику. Столь же важный элемент — опыт предыдущих боёв. По всем перечисленным пунктам дела в Красной армии обстояли не лучшим образом.

Предшественницей РККА была царская армия Российской империи. В начале Первой мировой она серьёзно отставала от союзников и немцев в техническом плане, испытывала сильный снарядный голод, дефицит квалифицированных кадров. К концу 1916 года эти проблемы отчасти удалось решить. Но военные неудачи вместе с кризисом снабжения привели армию к поражению в Первой мировой войне и полному развалу. Гражданская война ещё больше усугубила ситуацию: немногочисленные старые армейские кадры, получившие опыт большой войны, истребляли друг друга, эмигрировали, умирали от ранений и болезней, а иногда и просто от старости. Часть была репрессирована. Между тем с 30-х годов численность армии СССР росла, и вместе с ней обострялась нужда в грамотных военных.

Германия, также проигравшая Первую мировую, почти сразу начала готовиться к реваншу. Армия, численность которой была ограничена условиями Версальского договора, отличалась высоким уровнем подготовки. В стране имелись квалифицированные конструкторы и мощная промышленная база, готовая быстро наладить выпуск военной продукции. Благодаря этому немецкий потенциал в создании современной армии был выше, чем у СССР тех же лет.

До 41-го — без серьёзного противника

Опыт для ведения большой войны можно добыть только на большой войне. До 1941 года Красной армии взять его было просто-напросто неоткуда. Отряды РККА успешно били басмачей в Средней Азии, китайских полевых командиров в Маньчжурии и Синьдзяне, но все эти стычки были локальными. В Гражданской войне в Испании принимало участие относительно немного советских танков и самолётов, а также небольшой контингент инструкторов. Редкостью оказывался бой, в котором одновременно сражался батальон танков. Танковые бои на Халхин-Голе, в Польском походе и во время советско-финской войны можно пересчитать по пальцам. Но проблема заключалась не только в этом, а в том, что командиры РККА уделяли мало внимания взаимодействию разных видов войск при решении боевых задач.

// // //

Конечно, локальные войны давали пищу для анализа, но довольно скудную. Вот что приходилось писать советским командирам, желавшим отработать тактические новинки на практике. О поляках: «Нашим действиям не сопротивлялись, а посему сделать вывод боевой стойкости и умения применять оружие невозможно». О японцах на Халхин-Голе: «О тактических приёмах работы японских танков судить трудно, т. к. случаев применениях их было очень мало». Во время войны с финнами РККА с серьёзными потерями прорвала линию финских укреплений, но назвать это новым знанием нельзя: армии Первой мировой войны умели то же самое почти на четверть века раньше.

Фактически к началу Великой Отечественной войны Красной армии было негде проработать даже такую фундаментальную вещь, как структура воинских частей: танковых, авиационных, пехотных.

Перед тем как напасть на СССР, немцы устроили тотальный разгром европейским армиям, получив огромный опыт современной мобильной войны. В результате вермахт в 1941 году получил качественное превосходство над РККА — начиная от разведки и связи и заканчивая организацией снабжения и ремонта техники.

На первом этапе войны советским бойцам оставалось изматывать врага отчаянным сопротивлением и надеяться, что противник, потеряв бдительность от постоянных побед, совершит ошибку. Однако неверно думать, что в Красной армии царила сплошная некомпетентность и развал. Да, учиться военному мастерству пришлось в условиях настоящей войны, причём очень жестокой. Однако немецкое наступление начало выбиваться из графика уже в июне. А осенью тревожные для немцев звоночки зазвенели громко и отчётливо.

Усвоив горький опыт

В октябре Г. Гудериан вдруг заметил, что советские Т-34 и КВ, знакомые гитлеровцам с первого дня войны, превосходят немецкие танки. Его «прозрение» последовало за встречей в бою с танкистами бригады М. Катукова. Этот талантливый командир уделял огромное внимание взаимодействию танков, пехоты и артиллерии. Он учил бойцов сражаться ночью и впервые применил тактику танковых засад. Результат — всего за один день боёв немецкая танковая дивизия потеряла 10 машин — вдвое больше, чем за всю неделю до схватки с катуковцами.

Образцом для подражания в это время была стрелковая дивизия И. Панфилова. Имея в наличии около двухсот орудий, дивизия маневрировала артиллерией, атаковала небольшие группы противника, устраивала засады. По примеру панфиловцев советские зенитчики у села Сергиевка в считанные минуты вдребезги разнесли немецкую танковую колонну, уничтожив 14 танков из 15.

С началом контрнаступления под Москвой Красной армии понадобилось не только отражать атаки врага, но и учиться атаковать самим. Войска ещё не знали, как концентрировать силы на решающих направлениях. Из-за этого ударным группировкам недоставало самолётов и танков, а резервы не успевали развить успех. В документах по операциям постоянно встречается выражение «удар растопыренными пальцами».

В 1943 году Красная армия смогла отразить последние попытки вермахта перехватить стратегическую инициативу. В битве под Курском немцам не помогло даже новейшее оружие. От Курской дуги до правобережья Украины подвижные группы советских сапёров успешно ставили «очаги» мин, на которых подорвалось множество вражеской бронетехники. Перейдя в наступление, советские войска лишали противника возможности ремонтировать ранее подбитую технику. Поэтому к концу августа немецкие танковые и мотопехотные дивизии группы армий «Юг» в среднем имели всего по 30 исправных танков и физически не успевали отражать новые удары.

Советская полковая артиллерия скрытно выдвигалась к передовым позициям и затем могла уничтожить до 15 дотов и дзотов за час. Пехоте танковых армий всё ещё недоставало грузовиков, но солдаты тренировались проходить до 60 км в сутки. Широко применялись танковые десанты. Армия становилась всё более мобильной.

Гроза неприятеля

1944 год стал временем решающих побед Красной армии. Их залог крылся в тщательной подготовке. Например, на Перекопе в боях за Крым пехотинцы устраивали ложные атаки, показывая из окопов чучела и крича «Ура!». «Ожившие» немецкие огневые точки немедленно уничтожались артиллерией.

Перед операцией «Багратион» танкистам, вплоть до каждого механика-водителя, показывали передний край и места будущих боёв. Пехота на полигонах училась форсировать реки и прорывать оборону со скоростью километр за десять минут. Разведка боем — небольшими подготовленными группами пехоты при поддержке множества орудий — позволяла наносить удары артиллерии и авиации точнее, а не по пустым местам, как нередко случалось раньше. Артиллерия стала настоящим «богом войны», и гарнизоны немецких дотов бросали позиции и убегали, не выдерживая обстрела сотнями вагонов снарядов.

Штурмовики Ил-2, несмотря на плохую погоду, терроризировали отходящие колонны. В боях в Прибалтике всего одно орудие сержанта Аникина смогло подавить три цели за пять минут и уйти в укрытие.

1944 год стал и годом успешного дебюта новой техники. На Сандомирском плацдарме у реки Вислы тяжёлые танки ИС-2, грамотно используя местность и умело пользуясь пехотной разведкой, громили новейшие «Королевские тигры», часто — без единой потери со своей стороны.

В 1945 году солдаты Красной армии могли уничтожать практически любые цели. Теперь каждая группа орудий, танков, пехоты — от полка до взвода — знала свою задачу в бою и умела её выполнять. Танки, которыми управляли хорошо обученные механики-водители, могли без поломок пройти до тысячи километров. В первые годы войны о таком можно было только мечтать.

Совершенствовались и другие навыки, полезные на войне. Например, экипажи боевых машин научились грамотно наблюдать из движущихся танков. С закрытыми люками из танка обзор слабый, можно не заметить вовремя противника — в том числе немецкого пехотинца с фаустпатроном, смертельно опасного в ближнем бою. С другой стороны, открыть во время схватки люк — значит, рисковать получить в лицо пулю или осколок. Поэтому опытные механики-водители открывали люк, но не ставили его на стопор. При движении танка крышка люка то приоткрывалась, то закрывалась, обеспечивая опытному глазу хороший обзор. При этом танкист был в определённой степени защищён от пуль и осколков. Кроме того, мехвод, глядя на поле боя снизу вверх, часто замечал фаустника не только раньше других танкистов, но и раньше десанта, сидящего на броне. На этот случай механики даже держали в верхнем кармане комбинезона пистолет, успевая выстрелом с нескольких шагов опередить выстрел из фаустпатрона.

Такие картины в мемуарах напоминают цирковой номер, но документы свидетельствуют, что, например, при захвате города Сокачева танк, где механиком-водителем был старший сержант Мацапура, уничтожил 16 автомашин и пушку, не считая прочих целей, затем у города Любень — два самолёта на аэродроме. В боях за Иновроцлав экипаж уничтожил паровоз, три самолёта и 15 машин. После войны Мацапура и описал редкие приёмы танкового боя.

Резко повысилось качество стрельбы из всех видов орудий. После сражений на Балатоне советские трофейные команды деловито фотографировали сотни подбитых захваченных танков и самоходок с попаданиями не просто в танк, а в его самые уязвимые места.

Совершенствовалась система ПВО. Важнейшие переправы прикрывало такое количество зениток, что масса вражеских бомбардировщиков не успевала начать пикирование, как оказывалась сбитой.

Зимой 1941 года советские атаки мог остановить пулемёт в бревенчатом срубе, а в конце войны немцев не спасали даже метры бетона. В Познани одну штурмовую группу в 50 стрелков поддерживали 6 огнемётчиков и 20 орудий, включая 203-мм гаубицу. Снаряд такой гаубицы, действующей под прикрытием артиллерии меньших калибров, пробивал любые стены, а батарея гаубиц буквально сносила несколько каменных зданий за минуты. Два-три тяжёлых реактивных снаряда разваливали берлинские дома в 5–6 этажей. Пехотинцы под прикрытием дыма, тяжёлых самоходок и дальнобойных фугасных огнемётов закатывали бочки с взрывчаткой прямо в форты Кёнигсберга и Познани. После взрыва от неприступных крепостей оставались «огромные воронки, бесформенные глыбы каменной кладки и мёрзлого грунта».

Войска Красной армии сполна постигли сложную науку войны: тактику, взаимодействие, обеспечение — всё, из чего складывается победа. Это был триумф советского военного искусства.

Автор текста — Евгений Белаш

1. РГВА, ф. 32113, оп. 1, д. 240.
2. РГВА, ф. 31811, оп. 4, д. 20.
3. Битва под Курском. От обороны к наступлению. — Москва, АСТ, 2006.
4. Боевые действия стрелкового полка. — М.: Воениздат, 1958.
5. Боевые действия стрелковой дивизии. — М.: Воениздат, 1958.
6. Бахурин Ю. А. Panzerjager Tiger (P) «Ferdinand»: боевое применение / Бахурин Ю.А. — М.: Тактикал Пресс, 2014.
7. Буйлов А., Калинин А. Остановившие «Тайфун» // Фронтовая иллюстрация, 2011, № 1.
8. Действия артиллерийских подразделений в Великой Отечественной войне. Сборник 2. Боевые примеры. — М.: Воениздат МВС СССР, 1947.

//